Родился Александр Васильевич Коротин

ЖИВОПИСЕЦ АРХИВНЫХ ПРЕДАНИЙ

Хорошо помню этого невысокого смуглолицего человека с серо-голубыми печальными глазами. Его высокий лоб был изрезан поперечными морщинами, которые обозначались рельефнее и глубже, когда он начинал говорить или о чём-то напряжённо размышлял. Казалось, что по этой живой лесенке, как по трапу, вверх-вниз бегают мысли-матросы, напрягая паруса его недремлющего разума. Он много курил, может, оттого к смуглости лица примешивался нездоровый оттенок желтизны.

Коротин был прозаиком, я писала стихи, наши цеховые, так сказать, интересы не пересекались, общаться с ним мне не приходилось. Однако в числе тех, кто пришёл проводить его в последний путь, была и я.

Помнится, спокойный осенний день струил с чистого синего неба золото лучей, а с развесистых крон клёнов слетало резными пластинками золото листвы. На душе было тихо, грустно, умиротворённо. И подобные чувства владели, как мне казалось, всеми, кто шёл за его гробом в этой скорбной процессии. Жизнь его оборвалась осенним листком, слетающим с ветки безбольно и безропотно. Некролог, опубликованный 10 октября 1997 года в «Ставропольской правде», начинался словами: «Ушёл из жизни Александр Васильевич Коротин. Ушёл как-то незаметно и даже спокойно. Трудно поверить, что среди нас уже не будет этого замечательного человека».

Сегодня как печальное нечаянное пророчество воспринимаются слова заголовка небольшой заметки, помещённой на газетной полосе всё той же газеты под рубрикой «Юбилей»: «Старость его дома не застанет». В той заметке друзья-писатели поздравляли Александра Васильевича с 60-летием. Да, старость его так и не застала дома: через пять лет он уже был далеко от нас... А до того, несмотря на немолодые уже годы, которые никому не прибавляют резвости пера, он всё ещё был, что называется, на коне. На своём крылатом Пегасе. И причём крепко держался в седле. К чему в ту эпоху начала постперестроечных перемен в стране склонялся его недремлющий ум, нетрудно понять, обратившись хотя бы вот к публикации «Ревизия, или История падения провинциального сановника». В предисловии к ней Вадим Белоусов, ныне уже тоже покойный журналист и литератор, писал: «Не знаю, чем уж это объяснить, но российский чиновник всегда отличался отменным корыстолюбием, необычайным аппетитом на взятки и казнокрадство. Было так при князьях великих и малых, было при императорах, при социализме обыкновенном, развитом и реальном, при перестройке и ускорении, ну и при демократии сейчас, сами знаете, тоже имеет быть в немалых масштабах ... Словом, почитайте историю, выпорхнувшую на страницы произведения Александра Коротина из архивного хранилища и судите сами: это для минувших дней? Или же...»

Понятно, что стоит за многозначительностью отточия. В отрывке из документального повествования мелькают известные исторические фамилии. И где-то среди них плутает и плутует, стало быть, тот самый провинциальный сановник, схваченный за руку за казнокрадство. Вот какие «вечные» темы волновали А. Коротина, заставляли напрягать уже ставшие к тому времени глубокими морщины на лбу. Напрягая паруса, плыла его бригантина по бурным волнам житейского моря, неся на своей главной, самой высокой мачте флаг справедливости и чести.

В жизни Александр Васильевич был человеком скромным и незаметным, как все истинные труженики. Я всегда питала и питаю глубокое уважение и сочувствие к тем своим собратьям по перу, которых именовали тогда  «советский писатель». Это, думаю я, особо жизнестойкая разновидность писателя, семижильного и крепкого, не поддающегося на излом. Предки-пролетарии не оставили ему наследства в виде родового имения с сотнями крепостных душ, трудом своим добывавших барину все необходимые ему для жизни блага. Советский писатель сам «вкалывал» похлеще крепостного за зарплату, которой никогда не хватало для достатка его семье, как и ныне не хватает его писателю нового времени, названного демократическим. Досуга у него почти нет – все дни напролёт отнимает у него служба. И всё-таки находит он и время, и силы, чтобы писать, издавать книги. «Литература не кормит, но поит», – пошучивал один наш весельчак и балагур из пишущей братии, имея в виду те скромные гонорары, которые изредка перепадали авторам от печатных изданий. Однако «поильная» функция литературы никому не пошла впрок, сократив годы жизни многим.

Что касается нашего юбиляра, то 65 лет для такой насыщенной праведными трудами, беспокойством и переживаниями жизни, какая выпала Александру Васильевичу Коротину, это не так уж и мало. В особенности, если учесть, сколько пришлось ему потрудиться на своём веку и не за страх, а за совесть, как много им создано.

Скупые строки биографии, написанные его собственной рукой, говорят о том, что никогда не было в его жизни места той праздности, которая для творческого человека – как глоток свежего воздуха. Без него он задыхается, сбивается с шага, ритма. Александр Васильевич ухитрялся не сбиваться.

«Родился 5 сентября 1932 г. в городе Баку, в семье рабочего.

Осенью 1943 г. по рекомендации военкомата был принят в Ставропольское суворовское военное училище, которое окончил в 1950 г. Затем работал на бакинских морских нефтяных промыслах и здесь же – освобождённым секретарём комсомольской организации.

С 1951 г. по 1955 г. учился на историко-филологическом факультете Ставропольского педагогического института. Избирался секретарём райкома комсомола. Летом 1956 г. возглавил комсомольско-молодёжный отряд из рабочих и студентов на уборке целинного урожая в Казахстане.

С осени этого же года работал в редакции краевой газеты «Молодой ленинец» – литературным сотрудником, заведующим отделами, заместителем редактора. Избирался первым секретарём Ставропольского горкома ВЛКСМ.

С марта 1961 г. по октябрь 1977 г. сотрудничал в краевой газете «Ставропольская правда» – заведующим отделами, заместителем редактора; затем возглавлял Ставропольское книжное издательство.

С сентября 1982 г. – на профессиональной писательской работе.

Первые публикации – стихи – появились в начале пятидесятых в окружной газете «Боевое знамя». Регулярно печатаюсь с 1956 г.»

Итак, будучи молодым двадцатичетырёхлетним человеком, он уже определил свою жизненную стезю, по которой будет идти неуклонно до конца. А до этого были стихи в вузовской стенгазете, песни на его слова, которые с энтузиазмом юности распевали они, такие задорные тогда и с виду беспечные, на своих студенческих пирушках в общаге, в казахстанской степи у костра после жаркой работы в поле, на строительстве Орловской ГЭС, где работал студенческий строительный отряд СГПИ. А на студенческой сцене шли его пьесы.

Уже работая в «Молодом ленинце», Александр Коротин напечатал свои первые рассказы  «Честь твоя девичья» и «Солнечная сторона улицы».

Один из старейших писателей, ныне живущих в Ставрополе, Вадим Сергеевич Чернов, который был знаком с Александром Коротиным ещё со студенческой скамьи, поздравляя коллегу с 50-летием, писал в «Молодом ленинце» : «Он всегда остро чувствовал связь настоящего с прошлым. Он был и в двадцать лет глубоко принципиален, серьёзен, по-настоящему партиен. Он не участвовал в войне по молодости лет, но тема Великой Отечественной постоянно привлекала его внимание.

Совсем не случайно поэтому именно он одним из первых изучил историю подвига левокумских комсомольцев в период фашистской оккупации Ставрополья и написал повесть об Александре Скокове и его товарищах».

В шестидесятых годах в Ставропольском книжном издательстве вышли две публицистические книги Коротина – «Твоё место в строю» и «Ты не один на свете». Уже по названиям книг можно понять, что молодого писателя занимали в то время вопросы морально-этического воспитания молодёжи. И это не случайно, ведь он был в комсомоле молодёжным лидером и свои жизненные принципы стремился утвердить и с помощью печатного слова.

Книга «Рыцари великой надежды» – об организаторах большевистской подпольной группы на Ставрополье Варваре Косенко, Максиме Акулове и Борисе Шеболдаеве – стала этапной в творчестве Коротина. Создавая эту книгу, он приохотился к работе с архивными документами. И обнаружил в себе редкостную способность переводить сухой язык фактов на язык художественный, который делает описываемые события, образы героев, их взаимоотношения настолько реальными, что не поверить в достоверность действительности, созданной писателем, читателю просто невозможно.

Вся дальнейшая писательская судьба А. В. Коротина связана с документалистикой. Многие дни, слагавшиеся в месяцы и годы, провёл он в раздумьях над пожелтевшими страницами архивных сокровищ, выуживая из потока времени исторические события, факты, имена, судьбы. Ему была дана волшебная власть над ними: прикоснувшись к ним своим пером, он оживлял их, населял реально существовавшими и давно ушедшими в небытие людьми страницы своих документальных повествований. Стоит погрузиться в мир невымышленных героев произведений А. В. Коротина и тебя захватывает этот мир, всецело завладевает твоим вниманием и кажется, что нет ничего интереснее, чем история, воплощённая в человеческих судьбах.

Основная тема творчества А. В. Коротина – героико-революционная история родного Ставрополья, судьбы людей, почти забытых или вовсе забытых потомками. А забывать не следует, ведь они тесно связаны с биографией страны. Не зная её прошлого, трудно понять и оценить настоящее и заглянуть в будущее.

Взять хотя бы книгу «Повстанцы». Она рассказывает о событиях, происходивших в Ставропольской губернии в 1919 – начале 1920 г. Губерния была захвачена Добровольческой армией. Деникинцы установили жесточайшую диктатуру. Но и в этих тяжёлых условиях большевики не прекратили борьбу. В сёлах и хуторах Медвеженского, Святокрестовского и других уездов губернии началось вооружённое сопротивление властям, переросшее в партизанскую борьбу.

Документальное повествование «Повстанцы» было опубликовано в 1987 г. К этому времени уже полностью сложился стиль писателя. Его отличает умение несколькими штрихами обрисовать облик литературного героя, живописать в красках изображаемое событие, делая его художественно достоверным с помощью умелой детализации. Читать книги А. В. Коротина невозможно «по диагонали»: он цепко завладевает вниманием читателя, захватывает его целиком и не отпускает до конца.

Такова и повесть-хроника «Хлеб изгнания». В ней писатель, став первопроходцем, открыл тему, к которой затем стали обращаться всё новые и новые авторы, – декабристы на Кавказе. Судьбы ссыльных декабристов он раскрывает на фоне исторических событий, совершавшихся в те годы на Северном Кавказе. Повесть пестрит именами, известными в нашей отечественной истории и в истории литературы: Ермолов, Паскевич, Бенкендорф, Мерлини, Грибоедов, Кюхельбекер, Бестужев... Можно только поражаться тому, как удается автору так чётко ориентироваться в хитросплетении событий, человеческих судеб, видеть их явные и тайные связи, давать их в художественной интерпретации.

Или вот документальная повесть «Секретный узник». Она посвящена судьбам деятелей революционной организации «Народная воля». Один из них Михаил Фёдорович Фроленко, чьё имя носит улица в Юго-Западном районе Ставрополя.

И опять, читая эту повесть, нельзя не удивляться, как, каким образом удаётся автору оживить события давно минувших дней, словно перед нашими глазами проходят кадры киноленты, запечатлевшие с документальной точностью каждое лицо, каждый штрих, каждую деталь. Или это особый дар ясновидения, заключающийся в способности реанимировать прошлое? Невозможно даже и на миг усомниться в том, что на самом деле всё выглядело как-то иначе, не так, как запечатлело это всё перо автора. Хотя прекрасно отдаёшь себе отчёт в том, что нарисованные художником слова картины – лишь плод его собственного воображения, тогда как конкретные факты, события, описание которых найдено автором в соответствующих хрониках и документах, сами по себе однозначны и невыразительны.

Он писал о народном восстании в Маслов Куте, о молодогвардейцах из села Величаевское Левокумского района и о многом другом героическом, чем так богата история Ставрополья.

Между тем, признание к писателю пришло не сразу, не сразу был принят он и в содружество мастеров художественного слова – в Союз писателей СССР. При всех достоинствах его произведений им недостаёт полифоничности, на них лежит отпечаток той однозначности, которая неизбежно заявляет о себе, когда автору не хватает силы и дарования, чтобы преодолеть диктат идеологических требований. Быть может, эта зауженность угла зрения шла ещё и от долгого пребывания в структурах, непосредственно связанных с господствующей идеологией и требовавших неукоснительного ей подчинения. Но если бы А. В. Коротин не принадлежал административно к партийным структурам, мы не имели бы такого прекрасного директора краевого укрупнённого книжного издательства, каким был Александр Васильевич, назначенный на эту должность и исполнявший её на благо ставропольской литературы длительное время. По воспоминаниям ныне живущих писателей, он помог осуществиться, выйти в свет, достигнув высот в своём творчестве, многим из них, в том числе и тем, кого уж нет, но книги их живут. Да, он был профессионалом в литературном деле, безошибочно мог судить о художественной ценности того или иного произведения и таким образом способствовал качественному росту краевой литературы.

Последнее десятилетие жизни Александра Васильевича Коротина, совпавшее с годами перестройки и последовавшей за ними ломкой социальных отношений в нашей стране, надо полагать, было для него крайне болезненным и тяжёлым.

Леонид Булатов, член Союза журналистов России, близко знавший Коротина на протяжении четырёх десятилетий, вспоминает:

«Последний раз я разговаривал с Сашей буквально за несколько часов до его кончины. Ничто не предвещало беды. Вспоминали прошлое, сетовали на редкие встречи, нелёгкое житьё-бытьё. «Понимаешь, сколько рукописей лежит в столе, – с досадой говорил он. – Нигде без миллионов не пробьёшься. А где их взять? Даже в «Ставрополке», которой отданы лучшие годы жизни, целый год без движения пролежал мой рассказ. Пришлось забрать. Так же поступили со мной и в «Вечёрке». Откуда такое бездушие?..» Он до конца не смог, не захотел понять, что устроители нашей жизни на новый лад озаботились первым делом тем, чтобы перелицевать историю и объявить неправильным всё то, что было до них. Так, похоже, и ушёл из жизни с недоумением и обидой в душе.

Однако ничто истинное не проходит бесследно. А истинно то, в чём много искреннего, живого чувства и душевного радения о дальних и ближних, судьбы которых соединила навеки родная для них всех земля. И верится, что читатель А. В. Коротина не остался где-то далеко в стороне – встреча с ним ждёт писателя, героев его произведений впереди, в будущем, которое захочет узнать о своём прошлом.

Е. Иванова

// Ставропольский  хронограф на 2007 год. – Ставрополь, 2007. – С. 223–227.