Родился Сергей Владимирович Белоконь

Не люблю путей окольных

Сергей Белоконь – хорошо известный в крае и за его пределами журналист, писатель, исследователь. Его книги «Неизбежимый жребий» о дуэли М. Ю. Лермонтова, «Синий магистр» о директоре Ставропольской гимназии середины девятнадцатого века Я. М. Неверове, сборник очерков «Период таяния ледников», многочисленные публикации в местной и центральной печати хорошо известны ставропольскому читателю.

Что привлекает нас в них? Наверное, живость, мягкий лиризм, откровенная и чистая интонация... И еще язык – яркий, сочный, живой, как будто говорят именно с тобой – вот сейчас, в это время и в этом месте. Деликатность в обращении с языком, внутренняя, врожденная культура слова...

Да ведь и есть в кого! Родился он в 1952 году в селе Преградном Красногвардейского района в семье сельских учителей. Мать Вера Васильевна живет там и сейчас. Во дворе раскидистые деревья, большой ухоженный огород, дальше – знаменитые ставропольские холмы, поля – необозримая даль. Зимой зябко и как-то пустынно: метет поземка по голой замерзшей земле. Но весело горит в окне огонек, озорно трещит печка в маленьком саманном уютном домике. Вечерами, по заведенной традиции, читают супруги вслух книги: на телевизор мало надежды – ни сердцу, ни уму...

Когда мы говорим об этих скромных, очень достойных людях, с гордостью внутренне проговариваем – «интеллигенты». Ведь в какой бы далекий уголок ни забросила таких людей судьба, они осветят его светом своей души. Так и Вера Васильевна и Владимир Тимофеевич. Нет-нет да и хлопнет калитка – ученики, соседи. Всегда любили их односельчане. Отца уже нет. Вера Васильевна на пенсии. А раньше мать Сергея работала в школе учителем математики – строгая, но веселая, всегда с шутками – не боялись ученики ее трудного предмета. Отец – местный Кулибин, учитель труда. Вечно что-то изобретал со школьниками. Десятки медалей привезены в свое время с ВДНХ. Смотришь – «тракторенок» будущего – маленький, но увертливый, побежал по селу, или машина-малолитражка, весело рыча, понеслась по пыльной дороге, а за ней ватага ребятишек...

И Сергей когда-то так – весело, вприпрыжку – носился по дорогам родного села – все было хорошо: и бескрайние просторы с коврами цветов, и бездонное голубое небо – высокое, синее, таинственное – целый мир – что на земле, что на небе. Здесь травы и цветы по пояс – качают своими головами в такт веселому ветру – букашки малые снуют по своим делам. А там – высоко, высоко несутся облака – корабли небесные под причудливыми парусами... И сами по себе слагаются стихи:

Что мне надо для счастья?
Чтобы были друзья,
Что в любое ненастье
Не забудут меня.

Надо ветра шального,
чтобы пел,
И дождя грозового,
чтобы гремел.
Надо песни хорошей,
чтобы лилась,
И дороги тревожной,
чтобы вилась...

Приятно писать слова: «родители дали детям хорошее образование». Так все и было. Школа конца 60-х с ее устремленностью в будущее, с мечтами об освоении других планет и цивилизаций... А дома отец – «последний романтик вселенной» – со своими фантастическими проектами (и ведь все получалось!), немного ироничная – с шуточками-прибауточками мать и книги... книги... книги...

«Образование» давала Сергею природа – сельского человека, как заметил писатель-народник Каронин, воспитывает извилистая речка, таинственный лес, а Сергея волновали эти бескрайние поля – кажется, если идти все дальше и дальше, голубая даль приведет к морю, о котором так мечтает житель степей.

Мечта действительно привела Сергея к морю, но только к северному – холодному, неласковому. Окончив школу, в 1970 году он уехал поступать в Ленинградский государственный университет на филфак и как-то неожиданно для себя оказался студентом первого курса. Несколько лет спустя, его сестра Виолетта поступила в Московский государственный историко-архивный институт, сейчас она заместитель директора по научной работе Государственного архива Ставропольского края.

Ленинградский университет, с его требовательной моральной обстановкой, высоким духом просвещения, живой творческой деятельностью педагогов и студентов пришелся по душе Сергею. Хорошее это было время для таких людей, как Сергей, – культ знания, книги, споры до утра: физики и лирики – кто главнее? Выступления поэтов, концерты, библиотеки, а еще (вот где богатство!) ленинградские букинистические магазины, где из «пыли веков» добывались груды книг – часто полуразвалившихся. Он сам их потом любовно переплетал, а впоследствии иногда дарил друзьям. Вот и у нас есть марксовское издание «Разума цветов» М. Метерлинка с самодельным переплетом Сергея. Он любил подписывать книги своим аккуратным почерком: С. Белоконь. Прочитал, подписал – и эта книга уже часть твоей жизни, она тебе принадлежит – все мысли, знания.

Студенты собирали неизданное, перепечатывали, потом сшивали книжечки ОБЭРИУтов – озорных поэтов-авангардистов с трагической судьбой – Н. Заболоцкого, Д. Хармса, А. Введенского, Н. Олейникова... Одна из таких тетрадок – стихи Н. Олейникова – до сих пор хранится у нас. Почти энциклопедия самоиронии:

Жареная рыбка,
Маленький карась!
Где ж твоя улыбка,
Что была вчерась?
Жареная рыбка,
Дорогой карась!
Вы ведь жить могли бы,
Если бы не страсть.
Что же вас сгубило,
Бросило сюда,
Здесь не так уж мило,
Здесь сковорода...

Сергей увлекался Лермонтовым, писал дипломную работу по творчеству Д. Л. Андреева – почти не известного тогда писателя, который, наверное, в те времена как раз вернулся из очередного тюремного заключения.

До конца жизни сохранил Сергей Белоконь верность своим юношеским увлечениям. Любимая книга, во многом повлиявшая на позднее его творчество, – «Роза мира» Даниила Андреева...

Еще в университете он женился на ставропольчанке, учившейся в ЛГУ, Галине Дагджевой, и после окончания университета они вместе поехали в Семипалатинск по распределению. Оба преподавали на филфаке пединститута, но рождение дочери Ольги заставило их вернуться в Ставрополь – условия в Семипалатинске были для ребенка неподходящими.

На кафедру литературы Ставропольского пединститута, куда Сергей так рвался, его не взяли – не было вакансий. Поработав немного в Обществе охраны памятников истории и культуры, Сергей ушел в газету «Молодой ленинец» – работать корреспондентом. В ту пору журналисты ревностно относились к языку, делались аналитические обзоры, рассматривался стиль журналистов. Дух соревнования, творчества, энтузиазма царил в газете. Выпускники журфака ЛГУ Тамара Куликова, Евгений и Ирина Панаско, историк Валерий Куц, ушедший с головой в журналистику, поэт Лариса Прайсман и, конечно, молодой и талантливый филолог Сергей Белоконь. Какие же они были все разные, ершистые, по-хорошему амбициозные! Все страсти уравновешивала редактор – красавица Марина Корнеева – руководитель властный, высокопрофессиональный, знающий цену творческому человеку, не мешавший экспериментировать даже в условиях идеологического прессинга.

Молодежная газета в то время была необычайно интересной. Каждый журналист – со своей темой, со своим ярким стилем. С. Белоконь в то время пробовал себя в разных жанрах – репортажи, фельетоны, корреспонденции, очерки. Они были живые, динамичные, обнаруживали наблюдательность, глубокий аналитический подход к факту. Он писал обо всем на свете – о выставках, о селе, о заводах, о художниках и о доярках; в этих материалах, как в капле росы, отражался мир семидесятых. В них было все, но не было одного – серости, проходного материала, отсутствовал «уклончивый стиль», который уже добивал живое слово в центральных газетах.

Невозможно забыть первополосной статьи, о которой до сих пор рассказываем студентам. Что такое первополосная статья, все знают – официальная, идеологически выдержанная информация, обычно – это коллективная работа редакции. Посвящен материал С. Белоконя был, в принципе, дежурным темам – «труженикам полей», «битве за урожай». Но как об этом писал Сергей! Речь шла о дне, пережитом вместе с комбайнерами, когда возникает ощущение хорошо сделанной работы, и человек чувствует, что в этот день он состоялся. Природа тоже потрудилась: за день подросла трава, порозовели яблоки на ветках... И вот уже закат – красивейшее время суток... Понятно, почему Сергей мог писать об этом легко и свободно: он знал сельскую жизнь не понаслышке, всегда во все вникал, постоянно учился у мастеров пера, а самая главная работа – работа души!

Не позволяй душе лениться!
Чтоб воду в ступе не толочь,
Душа обязана трудиться –
И день и ночь!

Это строки Н. Заболоцкого, одного из самых любимых поэтов С. Белоконя. Свое нравственное кредо он сформулировал еще в детстве в стихотворении «С кем я»:

Не люблю путей окольных,
По прямым хочу идти.
Не люблю людей безвольных,
С ними мне не по пути.
Не люблю витиеватых,
А люблю людей прямых.
Ненавижу простоватых,
Но приветствую простых.
А еще люблю безбрежных,
Словно море-океан...

Сын сельских учителей Сергей Белоконь без протекции и поддержки добился многого: он работал в разное время главным редактором «Молодого ленинца», ответственным секретарем журнала «Агитатор Ставрополья», был заместителем главного редактора «Ставропольской правды». Говорят о нем всегда как о профессионале, задающем столичный уровень в провинции.

Его перу принадлежат книги, очерки и стихи. В них он смог реализовать себя и как журналист, и как писатель, и как пытливый исследователь. Филологическая, литературоведческая жилка давала ему возможность делать глубоко аналитические материалы. В них чувствуется нерв, темперамент исследователя, понимающего, как бездонно познание, и оттого еще требовательнее относящегося к себе. В последнее время он работал пресс-секретарем губернатора А. Л. Черногорова. Ответственная, серьезная должность, но и здесь он оставался творческим человеком.

Сергей Белоконь не был идеальным, у него, как и у каждого, были недостатки, но все, кто знал его, говорят о нем, как о глубоком и серьезном человеке, талантливом, добром, отзывчивом, и в то же время ироничном, веселом. Смех – это высшая степень самосознания. Он – свидетельство духовного здоровья, открытости, глубокой рефлексии. Смех – оздоравливающая, очищающая сила.

И все же сейчас, когда его нет, понимаешь, что есть четкая линия в его творчестве со времен юности, даже детства, до самых последних дней. Это упорный нравственный поиск, достигающий подчас трагического накала. В одном из юношеских стихотворений он с горечью пишет: «Убиваем в себе мы сами // Не Иуду, Отнюдь! Христа!..».

А Христос был такой безусый,
Словно школьник или студент.
Пропадать голове его русой
За каких-нибудь тридцать монет.

Его последняя книга стихов – «Книга Мира». Это книга о том вечном Свете, что ярче любого солнца и светила, свете Любви, который олицетворяет самый высокий образ всех времен и народов, образ Христа. К этому образу он пришел путем мучительных поисков, горьких разочарований и прозрений.

Люди, которые были интересны С. Белоконю и которые становились героями его книг, – это люди с частицей света, любви, люди, о которых обычно говорят: «живет с Богом в душе», будь то поэт М. Ю. Лермонтов, педагог и просветитель Я. М. Неверов, композитор В. Д. Беневский, учитель истории Н. Кудинов, художник Сережа Мягких. С. Белоконя привлекали люди сильные, умеющие реализовать себя в жизни и при этом «не отступаться от лица», сохранять человеческое достоинство.

Таков В. Д. Беневский – талантливый педагог и композитор. Шаг за шагом шел С. Белоконь в познании этого уникального человека, и «перед нашими глазами постепенно выкристаллизовался, – пишет он, – образ человека гранитной честности и принципиальности, человека, который прожил исключительно тяжелую жизнь, не зная и не желая знать, что такое компромисс. <...> Этот человек заставил нас почувствовать и понять, что такое красота, в каких бы она формах ни проявлялась: в поэтических образах художественного произведения, музыкальных образах, или просто красота человеческого поведения и поступков, то, что разрешите назвать красотой человеческого духа!».

Учитель истории Н. Кудинов (очерк «Миг и вечность истории») так сформулировал свое жизненное кредо: «Это было почти сорок лет тому назад. Но чем дальше те бои, тем отчетливее встают перед глазами фронтовые друзья. И я, оставшийся в живых, должен тянуть ниточку связи между поколениями. Мне некогда отдыхать, я должен выполнить свою главную боевую задачу: рассказать моим ребятам, рассказать всем жившим о том, ради чего мы шли на смерть и победили». Это действительно боевая задача в мирное время – сохранить память о тех, кто спас мир. За это действительно стоит бороться: беспамятство – путь к новой вражде, ведь далеко не все и не всегда следуют высоким заветам. И, наконец, одна из самых трепетных нот в творчестве С. Белоконя – очерк о молодом ставропольском художнике, жизнь которого трагически оборвалась в девятнадцать лет – о Сергее Мягких. Сережа Мягких был романтиком в жизни и в творчестве, его фантазии прекрасны и бесконечно высоки. Это графика, живопись, это его проза – письма, дневники, в которых мальчик творит свою вселенную, свой «светлый мир». В нем царит дух творчества и, несмотря на трудности пути художника, ведет его в этом вымышленном мире Мастер, который помогает Ученику сделать в жизни выбор и понять, что есть Добро, Красота, Любовь. «Что же есть истина? – спрашивает Мастер Ученика. – Истина, – ответил Ученик, – есть Добро. Истина есть Любовь. Истина есть Красота. Истина есть Работа». Под этими словами мог бы расписаться и юноша Сережа Белоконь, школьник из села Преградного, и писатель Сергей Белоконь. Он так же, как и его герои, в конце жизни добрался до Истины. «Книга Мира» оставлена нам как его поэтическое завещание. Главное, о чем пишет в ней Сергей Владимирович Белоконь, – то, что он понял и принял всем сердцем еще в юности и с такой определенностью сформулировал в последний год своей жизни:

На все есть Завет Один –
Сердцами понять и в души впустить
Частицу Ту малую, но огромна Сила Ее.
И в души войдя, Крылья раскроет Она
И станет Силой Могучею!
Любовь – Имя Ее.

Клара ШТАЙН, Денис ПЕТРЕНКО

// Русская литература Северного Кавказа. – Ставрополь, 2011. – С. 334–340.