ЛЕОНИД НИКОЛАЕВИЧ ПОЛЬСКОЙ
Дядя Лёня – так звали его близкие, родные, друзья. Старшим он был только по возрасту. По увлечению, интересам, любознательности он был с ними вровень.
Л. Н. Польской родился в Ставрополе 24 октября 1907 года в семье священнослужителя, настоятеля храма Святого Андрея Первозванного. Вот почему первых три увлечения его были: религия, казачество и революция. Профессиональный журналист (закончил Владикавказский институт, который возглавлял В. А. Васильев), он дружил с Н. Атаровым, О. Берггольц, знал в совершенстве историю Кавказа, был знаком с С. М. Кировым, С. Орджоникидзе. Позже, уехав в Ленинград, был специальным корреспондентом газеты «За индустриализацию», считался в пятерке лучших журналистов и под псевдонимом Леонид Леонидов до войны печатался во многих центральных изданиях.
Война застала его в блокадном Ленинграде. Больного, раненого Польского эвакуировали в Ставрополь. Во время немецкой оккупации печатался в газете «Утро Кавказа». Заметки были чисто краеведческие: «К 60-летию "Домика Лермонтова"», «Исповедальная роспись Скорбященской церкви». Потом отступал, попал в Крым, там издавал газету «Казачья лава». Будучи главным редактором, заполнял ее страницы материалами о казачестве, привлек к сотрудничеству генералов А. Г. Шкуро, П. Н. Краснова, В. Г. Науменко. Всю эту деятельность советские власти «оценили по достоинству». Он был осужден на 15 лет. Пройдя пешким Германию, Италию, Австрию и Чехословакию, закончил поход в ГУЛАГе. Отбыв в лагере 12 лет, вернулся в Пятигорск. На Кировском проспекте у газетного киоска случайно встретился с женой Евгенией Борисовной, урожденной Меркуловой. Фамилия эта была для нее особенно памятной: в немецкой прессе работала журналистка – поэтесса Вера Меркулова, это совпадение стало для Евгении Борисовны роковым. И она попала в круг отверженных, хотя при немцах в Ставрополе помогала больной матери, выполняла в редакции газеты техническую службу корректора, своих статей не публиковала.
Возвратившись в Пятигорск, или, как она любила говорить «родившись заново», снимала комнату на улице Нижней в Горячеводске. С этих лет началось их совместное изучение и пропаганда литературного краеведения. В месяц она публиковала от 10 до 15 материалов во всех газетах Северного Кавказа, если это было новое и интересное. Евгения Борисовна подписывала свои материалы как Польская. Если же дядя Лёня писал без ее участия, то статьи печатались под псевдонимами Е. Борисова или П. Горская. Всего две-три статьи вышли под именем Е. Леонидова. Потом оно стало псевдонимом журналистки Е. Л. Стефанеевой.
В круг их литературных изысканий были вовлечены многие, в том числе и я. Опубликовав в «Кавказской здравнице» заметку «Забытый певец кавказских курортов», я впервые ввел в научный обиход имя поэта XIX века, знакомца Лермонтова Дмитрия Петровича Ознобишина. К моему удивлению, Леонид Николаевич, знавший все и обо всех, прочитал об этом впервые. Вот тогда-то и пришла мне открыточка-приглашение встретиться и побеседовать. Я начал организовывать в Кисловодске театральный музей, и для меня его советы и помощь были крайне необходимы. В те давние времена зародилось наше сотрудничество, длившееся тридцать лет.
Совместно мы издали 5 книг, однако на обложке значились только два автора. Третий был «в запрете», но он был, без преувеличения, главный из трех. Это была его инициатива нашего сотрудничества, это его требовательность, постоянный надзор, безудержная энергия помогли опубликовать написанные труды. Последняя книга «Здесь каждый шаг живые письмена...» под тремя фамилиями осталась неизданной. Не опубликовано и много самостоятельных работ: это и «Булгаковский Владикавказ», и «Главный проспект Пятигорска», и «Архитектурная энциклопедия Кавминвод». Стараниями редактора газеты Вадима Попкова частично напечатана в «Пятигорской правде» рукопись «Погребение Лермонтова», пропавшая в годы войны, а потом найденная в черновом варианте у Е. И. Яковкиной. Все интересные библиографические справочники были изданы стараниями Т. А. Марутовой: «Периодическая печать Кавказских Минеральных Вод (1863–1975)» (1976), «Революционное Пятигорье» (1977), «Коста Хетагуров в Пятигорске» (1980), «Александр Пушкин на Кавказских Минеральных Водах, 1820 и 1829 гг.» (1981), превосходный основательный труд «Пятигорск в литературе» (1983). После смерти Л. Н. Польского вышла из печати «Летопись Пятигорья» (1993) и ждет своего часа библиографический труд «М. Ю. Лермонтов: жизнь, окружение, памятные места...»
Сегодня многое из этого наследия требует шлифовки – таков удел всех библиографических работ. А сколько по крупицам им было сделано для «Домика Лермонтова», Музея Н. А. Ярошенко, краеведческого музея в Ставрополе и, конечно, для родной его сердцу Пятигорской городской библиотеки имени Горького. В ней стараниями дяди Лёни пополнялся фонд редкой книги, собрано огромное количество дореволюционной периодики, расписан «Сезонный листок Кавказских Минеральных Вод». Многое сделано им и для Кисловодского театрального музея, который он считал по праву своим детищем. Дядя Лёня был у его истоков, он остался с ним и теперь. Каждый день, подходя к каталожным карточкам, а их более 20 тысяч, вспоминаем дядю Лёню, листаем газетно-журнальные вырезки – он начинал их коллекционировать, просматриваем фонды Шаляпина, Собинова, Коммисаржевской – фото, выписки, программы – их подарил дядя Лёня. Это он увлек меня собирательством старых видовых открыток Кавказских Минеральных. У него, «патриарха филателии», было самое полное их собрание. К нам попадали открытки только в том случае, если они у него уже были. Его гордость – самая большая коллекция фотографий Отто Ренара передана в музей «Домик Лермонтова». Там же хранится большая часть архива дяди Лёни. Теперь уже не Польской открывает имена, а мы должны для себя и, в первую очередь, для людей открывать, издавать и публиковать работы Польского.
Ох, как трудно придется тому, кто будет работать с его рукописями: читать их «далеко не подарок», но делать это нужно – они кладезь им накопленного, пролистанного, прочитанного.
Евгения Борисовна полушутя, полусерьезно говорила, что у дяди Лёни железный зад. Он часами сидел дома за пишущей машинкой, за столом в библиотеках-читальнях. А его участие в Лермонтовских конференциях! Нет, докладов он не делал, но мнение его было авторитетным. Какие он устраивал развернутые выставки из своего собрания! Как щедро, бескорыстно, с легкостью делился знаниями и всем, чем был богат.
В Пятигорске говорили: «Спросите у Польского – он знает все, а если нет, то и ответа вы не найдете». У кого спрашивать сегодня, когда уже три года нет дяди Лёни, когда я вынужден писать эти беглые заметки к его 90-летию для «Ставропольского хронографа», в ежегодном выпуске которого он принимал самое активное участие. Еще десять лет назад в театральном музее была очередная суббота под названием «Одна, но пламенная страсть», посвященная С. И. Недумову, Д. А. Гирееву и дяде Лёне – он был, выступал, говорил юбилейные тосты, поднимал бокал за верность, дружбу и любовь.
И мы, его современники, благодарим судьбу за то, что она подарила нам встречу с этим редким, щедрым и, на счастье, знающим Человеком.
Нет сегодня рядом и его верного спутника, единомышленника и друга Евгении Борисовны – они были два равновеликих таланта, им нет и никогда не будет замены на этой земле.
Б. М. Розенфельд
// Ставропольский хронограф на 1997 год. – Ставрополь, 1997. – С. 142–145.
.jpg)