ПО СЛЕДАМ МАСТЕРА
«Жизнь – есть деяние» – фраза, как формула, девиз Григория Ивановича Раева. Этот подвижник, фотограф-художник, альпинист, путешественник, краевед из 95-ти лет своей жизни почти 80 посвятил избранному делу, до последнего дня оставаясь подтянутым, живым и деятельным.
Нелепейший случай сломил этого человека, не раз взбиравшегося на крутые скалы над пропастью, поднимавшегося на заснеженные вершины, бывавшего в тех местах, где часты обвалы и снегопады. Уцелел он и тогда, когда попал в щель ледника при подъёме на Эльбрус, а рухнул на спину у себя во дворе, поскользнувшись зимой на ледяном бугорке у водопровода, и уже больше не поднялся.
За десятилетия вдохновенного труда у Григория Ивановича сложилось огромное наследие в десятки тысяч снимков, разбросанное по многим хранилищам в нашей стране и за рубежом. В ту далёкую пору труд фотографа осложнялся несовершенством фототехники, поэтому достойны глубокого уважения изобретательность, упорство, трудолюбие, увлечённость и виртуозность, с которыми Григорий Иванович и его талантливые коллеги достигали высокого профессионализма и мастерства. С высоты современных достижений фотографии, кино и телевидения иные снисходительно смотрят на громоздкую аппаратуру Раева, но именно с ней в горах и на природе он чувствовал себя творцом. В монографии С. Морозова об истории фотодела в России «Русская художественная фотография» Раев только упомянут, а между тем сам автор подчёркивает его высокое мастерство фотографа, оставившее значительный след в научной, культурной и общественной жизни Кавказа и России.
Григорий Иванович Раев родился 17 ноября 1863 года в Пятигорске. Его мать, Анна Васильевна, овдовев, вышла замуж за Александра Эдуардовича Гудсона, который заменил мальчику отца. Свой творческий труд Григорий Иванович Раев начал в 70-х годах XIX века на заре зарождения искусства, называвшегося тогда точным и ёмким словом «светопись».
При неполном гимназическом образовании (три класса пятигорской прогимназии) Раев всю жизнь повышал и совершенствовал свои знания и жизненный опыт, оставаясь до конца человеком высокой культуры и интеллекта. В 15 лет он начал трудиться учеником, а потом лаборантом у такого признанного мастера светописи как Александр Карлович Энгель, после чего последовало обучение в единственной тогда фотошколе в Мюнхене. Вместе с Энгелем, которого он называл «мой учитель из Вены», Раев путешествовал по Кавказу, Крыму и Средней Азии. В автобиографии, говоря о своей профессии, он отмечает: «Этот выбор был для меня счастливым. Он определил мою дальнейшую судьбу». И действительно, выбор оказался счастливым. Раев стал известным фотографом.
Уже на склоне лет, в 1945 году, он признавался: «Любовь к Лермонтову у меня появилась в юношестве; мой отец (отчим) то и дело таскал меня по лермонтовским местам». Так вольно или невольно уже с первых шагов трудовой деятельности судьба связала Раева с наследием поэта и памятью о нём. Известно, что первый самостоятельный снимок Раев сделал в 1878 году, на нём он запечатлел маленький домик на окраине Пятигорска – последнее пристанище поэта М. Ю. Лермонтова. Спустя десятилетия, став известным фотографом и общественным деятелем, Раев издал свой снимок в виде открытки, тем самым сохранив облик Домика Лермонтова 1870-х годов для будущих поколений.
В том же году Раев с Энгелем пытались найти место дуэли Лермонтова. Григорий разыскал старика Чухнина, извозчика, который отвозил тело поэта с места поединка, подробно расспросил его и положил на «место дуэли» (он был уверен в этом) «первый камушек». Спустя три года авторитетная комиссия по определению места дуэли сделала заключение, что «с точностью установить его невозможно». Однако позже рядом с «камушком» Раева была установлена невысокая пирамидка. Её вместе со своим столбиком и сфотографировал Григорий Иванович, запечатлев заодно извозчика Чухнина. Это первый снимок первого памятника на месте дуэли Лермонтова. В том же 1878 году он сфотографировал своего учителя Энгеля в гроте Лермонтова. Это, пожалуй, единственное известное изображение кавказского фотографа. В 1913–1914 годах Раев воспроизвёл снимок в своём маленьком сувенирном альбомчике «Памяти Лермонтова».
Так начиналась деятельность юного фотографа и лермонтоведа-любителя.
Величайшее изобретение человечества – фотография! Она словно останавливает песчинки времени и невидимой нитью связывает нас с ними. Вот так воображаемая «машина времени» возвращает нас в 1881 год, когда 15 июля впервые в Пятигорске отмечался день памяти Лермонтова. Мы видим на снимке Раева нескончаемые вереницы людей, заполнивших склоны и тропы к Елизаветинской галерее, где на площадке перед ней запечатлён троюродный брат поэта А. П. Шан-Гирей.
Первое фотографическое заведение Г. И. Раева появилось в Пятигорске на Верхнем бульваре, там, где сейчас возвышается здание театра оперетты. Это отчим Гудсон в 1888 году привёз ему в подарок из Одессы всё необходимое для фотографии и помог оборудовать фотосалон. Так началась самостоятельная деятельность Григория Ивановича. Раев купил у Энгеля его заведение в Кисловодске и с течением времени поставил здесь дело на широкую ногу. В 1909–1910 годах он открыл фотосалон в Пятигорске, который располагался на самом бойком месте, против парка «Цветник», рядом с роскошным отелем «Бристоль». Семья фотографа жила здесь же, в задних комнатах. Григорий Иванович попеременно жил в Кисловодске и Пятигорске, а в 1919 или 1920 году приобрёл домик на Теплосерной, 20, оборудовал здесь прекрасное ателье и навсегда поселился в Пятигорске.
Всю жизнь Григорий Иванович буквально «охотился» за интересными, значительными снимками. «Мой хозяин не пользовался здоровьем, а фото тех времён требовало поворотливости», – писал он в автобиографии о начале своей деятельности. Это пристрастие к «поворотливости» осталось у Раева на всю жизнь. Именно благодаря ей поистине историческим снимком стала фотография, сделанная им 16 августа 1889 года. В тот день город готовился к торжественному открытию памятника М. Ю. Лермонтову. Задолго до начала праздника Раев взобрался на колокольню Спасского собора. Он нашёл подходящую точку для съёмок и сделал снимок общим планом, охватив весь переполненный народом сквер и часть города с видом на Бештау. Проявив оперативность, Григорий Иванович успел в тот же день подготовить для гостей праздника ещё мокрые снимки с виньеткой лермонтовских мест. Снимок – редчайший, как и его открытка с изображением открытия памятника.
Когда требовали обстоятельства, то Раев делал и копии художественных произведений. В каталоге его работ 1897 года перечислено значительное количество снимков-копий картин, в том числе и рисунков М. И. Зичи к лермонтовскому «Демону».
Раева всегда привлекало прошлое Пятигорска. О тревожной обстановке на Пятигорье лермонтовской поры напоминает снимок церкви, что стояла на окраине Горячеводска. Обнесённая оградой с бойницами она походила на миниатюрную крепость, в которой могли спастись жители от набегов неприятеля. Из архивных документов Управления КМВ известно, что церковь, построенная в 1777 году, была перенесена на это место в 1835 году «тщанием прихожан» и перестроена первыми архитекторами Пятигорска братьями Бернардацци.
Пусть в копиях с чужих работ, но он стремился сохранить то, что до него запечатлели другие. Для истории Пятигорья чрезвычайно ценен самый ранний снимок общего вида городка 1859–1860 годов. Он принадлежит потомственному почётному гражданину Пятигорска Александру Кондратьевичу Окуловскому (1832–1882); снимок заверен Раевым и, видимо, воспроизведён с негатива Энгеля. Уникальная фотография запечатлела не только отдельные уголки старого города, но и оставила ощущение аромата старины. На чётко спланированных улочках видны усадьбы, дома современников Лермонтова, где он бывал или «населял» их своими героями: тут и комендатура, и дома Арешева, Орлова, усадьбы Конради, Мерлини, Верзилиных, Уманова, Чилаева. То там, то здесь на снимке мелькают маковки церквушек: Скорбященской, кирхи, костёла, даже кладбищенской церкви.
На другом снимке находим маленький ветхий домик, прилепившийся к склону Горячей горы в конце улицы – это домишко Екатерины Хастатовой – у неё Лермонтов с бабушкой останавливался в 1825 году. Домик исчез ещё в начале ХХ века, но Раев успел запечатлеть его таким, каким часто видел сам, ведь первый фотосалон Григория Ивановича находился почти рядом.
Есть у Раева и загадочные снимки. Довольно большая коллекция работ и документов Григория Ивановича хранится сейчас в Государственном музее-заповеднике М. Ю. Лермонтова. Однажды, разбирая папку с его работами, среди снимков, удостоенных золотых и серебряных медалей, автора этой статьи привлёк внимание один – невзрачный и странный. На нём сочетаются знакомые очертания гор Бештау и Машука, от отрогов которого веет чем-то загадочным. Вместо беседки Эолова арфа на склоне Машука и Китайской беседки на гребне Горячей горы высятся древние каменные башни. В лощине, которую мы привыкли называть Горячеводской долиной, – непроходимые заросли, а на площадке, где разбит парк «Цветник», – какой-то аул с мечетью. При тщательном исследовании снимка стало ясно, что это фотокопия рисунка с характерными для карандаша штрихами. Но кто автор? Когда рисунок создан? И как он попал к Раеву? Всё неизвестно, как неизвестно происхождение надписи на фотографии: «17… Аул Бастунджи на месте Пятигорска. Копия». А если это копия, то где оригинал? И тот ли аул, о котором писал М. Ю. Лермонтов в 1833 году? Можно предположить, что ванны, обнаруженные ещё солдатами Константиногорской крепости в каменном грунте Горячей горы, и были следами древнейшего, исчезнувшего поселения Пятигорья, называвшегося «Биш-даг», о котором в 1334 году писал арабский путешественник М. Ибн-Батута: «Я со спутниками отправился в ставку Султана, находящуюся в 4-х днях пути от Маджара, в местность, называемую «Биш-даг» (Пять гор)». Случайно ли обращение Раева к Лермонтову, старине? И будет ли когда-нибудь разгадана тайна его снимка «Аул Бастунджи»?
Большое внимание уделял Раев Кисловодску, особенно дому Реброва, что вполне объяснимо, ведь фотографическое заведение его учителя находилось здесь. Начать хотя бы с того, что молодой фотограф жил в ребровской усадьбе в так называемом «печоринском» доме. Если внимательно рассматривать снимок, сделанный Энгелем в усадьбе Реброва в 1883 году, то можно увидеть на нём справа ателье учителя Григория, а слева у забора самого 20-летнего Раева, что разъяснено надписью на обороте снимка (запись В. А. Дерябина со слов Г. И. Раева. – Авт.) Надпись позволяет датировать снимок 1883 годом; на нём за Нарзанной галереей в зелени сада видим «печоринский» дом, в котором жил и работал Григорий Иванович у Энгеля.
Усадьбу Реброва Раев фотографировал во многих ракурсах. Небольшой, потёршийся и пожелтевший снимок – точно живая иллюстрация к «Герою нашего времени»: тут и «большой» дом, и флигели. Между стволами деревьев парка в глубине усадьбы – красивый особняк с фронтоном и колоннами; по обе стороны рядом с ним, всё в первозданности, соседние строения. Здесь жил Лермонтов, здесь «жили», волновались и страдали его герои. Предположительно – снимок 1889 года.
Благодаря искусству Раева-фотографа сохранилось изображение интереснейшего исторического документа. Долгие годы, вплоть до начала ХХ века, в кисловодском доме помещика А. Ф. Реброва находилась картина неизвестного художника. Надпись на ней гласила: «Обеденный стол в Кисловодске Государя наследника, ныне благополучно царствующего Императора Александра Николаевича, 21 сентября 1850 г. в доме статского советника А. Ф. Реброва». Далее следует длинный перечень всех присутствовавших на обеде. Если учесть, что в усадьбе Реброва находилась фотография Энгеля, можно предположить, что снимок сделан его учеником, Григорием Раевым. Иначе как объяснить нахождение его в архиве фотографа?
Фотографировал Раев и «место дуэли Печорина с Грушницким» в окрестностях Кисловодска и многие другие достопримечательности. Приходится, к сожалению, отметить, что Григорий Иванович небрежно относился к датировкам своих снимков, чем вызвал дополнительные трудности в работе над его собранием.
Для Раева работа над лермонтовской тематикой особенно чётко определилась в период пребывания в Кавказском горном обществе, начиная со времени его основания в 1902 году.
Существует легенда: в 1912 году, когда Домик Лермонтова стал музеем, Раева назначили его хранителем. Это не совсем так, хранителем художественной коллекции Лермонтовского музея Раев стал несколько позже, в 1915 году, что было вполне заслуженно, ибо практически все предыдущие годы он невольно готовился к этой миссии. Григорий Иванович поддерживал Общество своими снимками, фиксировал первые экспозиции музея, мебель, которую сам разыскал в кисловодском доме Реброва: ломберный стол и диван. Не сохранилось лишь трюмо. Остальные предметы и сейчас экспонируются в Государственном музее-заповеднике М. Ю. Лермонтова.
Раев придавал большое значение портретированию. Многие портреты имеют иконографическую ценность. Он сохранил для последующих поколений облики Шаляпина, Рахманинова, Давыдова, Собинова, Ярошенко, Мамина-Сибиряка, Пастухова, Чехова, Горького и многих приезжих знаменитостей, всех не счесть. А некоторые снимки вошли в серию его открыток под наименованием «Типы Кавказа».
Вплоть до 1940 года Раев был бессменным нештатным фотографом музея «Домик Лермонтова» и Бальнеологического института. С директором музея Е. И. Яковкиной его связывала не только дружба, но и любовь к путешествиям по Кавказу. В своих воспоминаниях о жизни музея в 30-х годах ХХ века его бывший сотрудник О. П. Попов писал: «Время от времени приходил в музей Григорий Иванович Раев, старейший фотограф Пятигорска... Ещё в конце прошлого века и в начале нашего он сделал много ценнейших снимков пейзажей, в том числе и лермонтовских мест. Снимал он большой камерой (30 х 40 и 50 х 60), в первое время своей работы сам очувствлял (то есть проявлял) пластинки, так что возил и носил с собой целую лабораторию, с которой забрался однажды на Эльбрус. Зато снимки такого достоинства нелегко получить и с помощью самой современной аппаратуры. Недаром дома у Раева была целая витрина с медалями, полученными им на различных выставках в России и за границей. Он не спешил теперь. Поговорив, посидев, он открывал папку и показывал очередные два-три снимка – то место дуэли в прежнем виде, то уголки Пятигорска, то виды тех мест в горах, где мог бывать Лермонтов. Снимки Раева музей приобретал охотно».
Однако больше всего прославился Григорий Иванович своими горными снимками. Ещё в 1880 году по заданию Энгеля, а потом и КГО, он отправлялся в горы, совмещая съёмки местных пейзажей с экскурсионной работой. С годами Григорий Иванович совершенствовал своё мастерство, накапливал опыт и знания, тренировался, как альпинист, закалялся; всё это было необходимо, потому что съёмки в горах, кроме таланта, требовали ещё и физической выносливости, упорства и трудолюбия. Условия съёмки в конце XIX – начале XX века были очень сложными: снаряжение фотографа весило пуды, и ему для передвижения был необходим караван из 3-х – 4-х осликов. Но ничто не могло остановить Раева. Его путь часто пролегал по узким тропам над пропастью, в каменистых теснинах, где мечутся потоки, в царстве вечных снегов и ледников, в местах, куда проникал когда-то и Лермонтов, где живёт его поэзия. Раев прошёл не раз всю Военно-Грузинскую дорогу, а также Военно-Осетинскую и Военно-Сухумскую. Он снимал труднодоступные селения в Сванетии, Теберде, Баксане, окрестностях Эльбруса. Самыми сильными чертами творчества Григория Ивановича были поиск, пытливость и одержимое стремление к совершенному снимку, стремление сочетать свой вдохновенный труд творца с вдумчивостью учёного. И это отчётливо видно на его горных фотографиях.
Раев один из первых среди фотографов жаждал передать в пейзаже солнечный свет, уловить игру светотени; он достигал нежных полутонов в снимке и видел, что свет изменяет форму: одним частям даёт рельеф, а другим – сильную тень. Мастер изобретал способы передачи спокойной глади или лёгкой зыби озера, живого, бурного стремления горных потоков. Всё это в 1890-х годах было ещё мало изучено, но художник-фотограф уже тогда мог уловить такое освещение, в котором прорабатывались изображения скал, камней на берегу речки или мокрой гальки сквозь прозрачную воду на дне или фактура снега. И одновременно Раев проводил экскурсии. В 1964 году ученик фотографа В. А. Дерябин подарил музею копию редкого снимка, на обороте которого Раев собственноручно подписал: «Грузинская дорога в Тифлис. Тоннель от завалов с высоты Гудаури. Экскурсия КГО. Первый автомобиль. Экскурсовод Г. Раев». Снимок предположительно 1911–1912 годов – времени открытия автомобильного сообщения по Военно-Грузинской дороге.
Историю этой дороги Раев знал отлично и любил поэзию Лермонтова. Именно поэтому в сюжетах фотографа прямые переклички с отдельными мотивами творчества поэта. Невольно ловишь себя на мысли: не сверял ли Раев всё виденное им на Военно-Грузинской дороге с лермонтовскими поэмами «Демон», «Мцыри» и его отдельными стихами?
Снимки Раева, сделанные на Военно-Грузинской дороге – скорее романтические картины, чем фотографии. В работах мастера неуловимое слияние искусства фотографа и художника (недаром он учился рисованию у Ярошенко и Киселёва и любил рисовать). В таком искусстве важно не ошибиться и найти единственно верную, оптимальную точку съёмки – это позволяет подчеркнуть характерные черты объекта: тут должно сказаться и мастерство, и вкус художника, какое-то его внутреннее чутьё.
Военно-Грузинская дорога начинается с города Владикавказа, который расположен по обе стороны Терека у подножия Казбека.
Дарьяльское ущелье видно ещё издали, как пасть чудовища; это самое узкое место, по которому течёт Терек; здесь сгрудились мрачные гранитные скалы.
У Раева целая серия фотографий этого страшного и живописного места: «Чёртов мост», «В Дарьяльской теснине», «Под отвесной скалой Дарьяльского ущелья», «Дарьяльское укрепление», «Терек при выезде из Дарьяла». Лермонтов отмечал, что название «Чертовые ворота» происходит не от слова «чёрт», а от слова «черта», так как здесь проходит граница Грузии и Осетии. Дарьялу Лермонтов посвятил два рисунка. С большим тактом и вкусом Григорий Иванович смог выбрать композицию своего пейзажа. Под его снимком «Замок Тамары» можно смело поместить стихи поэта:
В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на чёрной скале.
Снимок сделан с какой-то возвышенности напротив замка, так как солнце светит оттуда. Фотограф дождался утреннего солнца, когда освещённая скала не загораживает реки, а сам замок чётко вырисовывается в единственном просвете неба, отчего кажется загадочным, таинственным и романтическим в окружении сомкнувшихся громад, а у самого подножия утёса плещутся волны буйного Терека. Здесь под лучами утреннего солнца каждый камешек на берегу, осыпь на склоне кажутся натуральными, объёмными. Рисунок Лермонтова – единственное изображение древнего замка, который во время Кавказской войны разрушил пьяный артиллерист: у Раева на снимке башня уже разрушена.
Неумирающей славой, многими легендами овеян Казбек – «Кавказа царь могучий в чалме и ризе парчевой». Гордая, царственная его вершина сверкает белизной нетронутого снега, она действительно сияет, как «грань алмаза». Мастеру удалось передать в снимке ощущение свежего дыхания гор, прозрачность воздуха. «Казбек» – одно из выдающихся его произведений.
С этим снимком сюжетно смыкается другое, равное «Казбеку» создание фотохудожника – «Цминда-Самеба» – старинный купольный храм с колокольней XIII–XIV веков – один из знаменитых памятников древней грузинской архитектуры. Храм возвышается на одном из уступов горы Казбек. Снимок автор назвал «Рассвет в горах». Дневной свет спускается с горных вершин в ущелье, где ещё царит ночной полумрак, угрюма в этой выси древняя церковь монастыря, а вдали – вершины Кавказских гор, окутанные облачной дымкой и сверкающая холодной белизной снежная шапка Казбека. Церковь увенчана высоким куполом; его крыша выложена каменными плитами, стены украшены резным орнаментом. С храмом связаны многие легенды; их, безусловно, знал и Раев. Снимок оставляет живое впечатление о древности и романтичности архитектурного памятника; ощущение высоты храма достигнуто съёмкой снизу вверх. Храм на вышине старинных скал, «где только вьюги слышно пенье, куда лишь коршун залетал». Отрог с храмом хорошо виден из селения Казбеги. Он чётко вырисовывается на светлом фоне неба, будто прорисованный тушью (снимок 1891 года).
В поэме «Мцыри» описан ещё один памятник древнего грузинского зодчества VI–VII веков. Это Джвари Сакадари (церковь креста). Храм живописно расположен на отвесном отроге против города Мцхета, у слияния Арагви и Куры, он виден издалека. Давно стоит храм, разрушенный, опустелый, а когда-то церковь была окружена башнями и стенами. Опустелым застал его и Лермонтов:
И ныне видит пешеход
Столбы обрушенных ворот,
И башни, и высокий свод.
Обладая редким терпением, Раев мог часами дожидаться единственного нужного ему освещения, чтобы добиться эффекта, который нас так поражает. Джвари снят вблизи при верхнем боковом освещении. Камни древнего святилища кажутся осязаемыми, готовыми на глазах вот-вот рассыпаться – настолько мастерски передана их фактура. Памятник оставляет впечатление достоверности и романтичности одновременно. В центре Мцхеты возвышается величественный памятник древнего зодчества XI века, храм Светицховели – усыпальница грузинских царей. Он также описан в поэме «Мцыри». Когда утреннее солнце заиграло на стенах древнего собора, оно помогло фотографу множеством оттенков светотени, контрастами, а затем и композицией придать памятнику объём и величие.
Куда только не забирался Григорий Иванович в поисках малоизвестных уголков Кавказа. Он нашёл их в Теберде: снимки «Река у Сентинского ущелья», «Балалы-Кая», «Конгломератные скалы» – в них отразилась безупречная техника: вода горной реки прозрачна, мокрые камни на её берегу – словно воплощение натуры, а горный воздух прозрачен. В этих фотокартинах перед нами открывается целый мир – живой и трепетный.
С высоты птичьего полёта выполнен виртуозный снимок в районе Баксанского ущелья. Одержимый своим искусством, Григорий Иванович с громоздким аппаратом взобрался на большую высоту, чтобы поймать при сверкнувшем лучике солнца живое облако, плывущее под ним внизу, в тесном ущелье! Да это и не облако вовсе, а какая-то облачно-молочная река, напоённая солнечным светом – тут-то Раев добился давно желаемого! В удивительном снимке такое причудливое сочетание планов, что небо вверху и пропасть, на дне которой сверкает река, представляются бездонными между светящимися облаками.
Тончайшее знание дела, природный вкус, любовь к природе, ко всему красивому сделали сюжеты Григория Ивановича индивидуальными, неповторимыми. Снимок «Лес и речка Уллу-Мурджу» (район Теберды) напоминает картины Шишкина – горная река, рождённая ледниками Кавказского хребта, низвергается вниз, стремится вперёд сквозь лесную чащу, увлекая с собой каменные глыбы и гигантские ели.
Раев своим трудом доказал, что его сюжеты в ряде случаев перекликаются с лермонтовскими мотивами не только в поэзии, но и в живописи. «Эльбрус с Бермамыта» снят с площадки Бермамытской скалы, находящейся в 35-ти километрах от Кисловодска, у подножия Эльбруса (сфотографировано до 1897 года). Изумительный снимок, он волнует и ослепительным сиянием искрящегося снега, и ощущением высоты, и свежестью раннего утра, и чистотой воздуха; каждая складка исполина живёт и переливается в лучах солнца. Золотая медаль за снимок – заслуженная им награда. Гора Бермамыт у Раева на фотографии и «Вид Эльбруса» на картине Лермонтова кажется запечатлены с одной точки.
Но истинным венцом раевского творчества является его панорама Кавказского хребта. Это был подвиг, который совершил 40-летний мастер, впервые создав фотографическое произведение. Работа над панорамой потребовала огромного усилия воли, упорства, виртуозности мастерства. Она состоит из 11 кадров; над каждым написано название гор. Художественное и научное значение панорамы отмечено Русским географическим обществом в 1909 году высшей наградой – Большой серебряной медалью («Дали б золотую, да денег у общества мало», – писал автор шедевра в своих воспоминаниях).
Выдающиеся работы Раева отмечены в Большой советской энциклопедии; его фотографии и альбомы хранятся в Российской академии наук, Лувре, Бельгии, Англии, Германии, Египте.
Если фотографии большого мастера и в наше время волнуют, то во 2-й половине XIX века они открывали людям неведомый, сказочный мир.
Именно за кавказские снимки Раев удостаивался высочайших наград на отечественных и международных выставках. Первая его медаль была получена в 1888 году, в 1895 – золотая медаль (Каир), 1896 – золотая медаль (Париж), Grand Pri – на международной выставке в 1903 году. Удостоен Раев и ордена Почётного легиона. Всего удалось выявить 22 его награды. В доме у Раева, на Теплосерной, 20, автор статьи видела все эти награды, размещённые в настенной витрине. Григорий Иванович гордился ими и охотно рассказывал о них. Где они сейчас? В краеведческом музее хранится лишь их незначительная часть. А остальные?
Кроме научной и художественной деятельности Раеву принадлежит честь популяризатора знаний о высокогорном Кавказе, об организации и развитии горного туризма и, главное, первое место в популяризации достопримечательностей Кавказа и лермонтовских мест, чему способствовала его широкая издательская деятельность.
Самый первый известный нам ранний альбом датируется 1890 годом. Раев один из первых опубликовал альбомы о Военно-Грузинской, Военно-Осетинской и Военно-Сухумской дорогах. Многое Григорий Иванович издавал сам. Открытки Раева – отдельная тема, о которой написано исследователями его творчества много, поэтому мы не касаемся её в этой статье.
Коллекции фотографических снимков Раева значительно пополнялись ценными зарубежными снимками, так как в свои путешествия (Франция, Германия, Египет, Персия, Норвегия Англия) он никогда не выезжал без фотоаппарата.
Учёный мир давно признал фотографию точным методом наблюдения и исследования. Ещё в начале 1880-х годов художник М. А. Врубель писал: «Никакой глаз, никакое терпение не может столь объективизировать, как фотографическая камера. Это живой, правдивый материал». Снимки Раева несли доброе слово о культуре, о жизни родного края, овеянного прелестью поэзии. Как для поэта, признавшегося однажды: «Я сердцем твой, всегда и всюду твой», так и для Раева Кавказ стал родной Землёй не только по рождению.
Этой Земле, людям он отдал всё, что мог.
И. Г. Тер-Габриэлянц
// Ставропольский хронограф на 2013 год. – Ставрополь, 2013. – С. 259–268.
.jpg)