«НЕ ПЕРЕСТАНУ УДИВЛЯТЬСЯ…»
Не знаю,
Долго ль буду петь.
Не знаю,
Путь ли свой осилю.
Но очень хочется
Успеть
Воспеть
Любимую Россию.
Нельзя упрекать искру за то, что она похожа на другие искры. Ведь суть не в похожести, а в том, сумеет ли она зажечь. Многие пишут стихи и все они внешне похожи друг на друга. Куплеты, рифмы, слова; мысли, хореи, ямбы и прочие премудрости, которые в силах освоить любой слагающий стихи. Только это – стихосложение, игра в кубики-рубики, но отнюдь еще не поэзия.
Бесчисленное множество романтиков, влюбленных и разочарованных, осчастливленных и униженных, изливает душу таким способом. Тысячелетиями высекаются строфы. Но редкая искра, высеченная из одного сердца, попадает в другое.
Еще реже воспламеняет его. Таков удел поэзии. Она всегда в одной и той же теме: добро и зло, благородство и мерзость, память и забытье, любовь и нищета духа.
Поэт всегда немного пророк, правдоборец, всегда странник, бредущий по дорогам бытия в поисках момента истины. И тем любой поэт полезен людям и заслуживает, по крайней мере, уважения. Все пишущие прикасаются к вечным темам мироздания, да не все бывают услышанными.
Поэт Геннадий Михайлович Колесников слышен и слышен далеко.
Он родился 12 марта 1937 года в Пятигорске. После окончания средней школы № 11 Геннадий поступил в Грозненский зооветеринарный техникум, который закончил с дипломом младшего зоотехника в 1958 году. До 1960 года работал по специальности в хозяйствах Краснодарского края. С 1961 года стал профессиональным журналистом, писал для районных, областных и центральных газет и журналов, много ездил по стране в творческие командировки по заданию ЦК ВЛКСМ и московских изданий. Так, по заданию журнала «Огонек» и газеты «Комсомольская правда» побывал на Байкало-Амурской магистрали. Из поездок привозил репортажи в стихах, которые ждали читатели. В 1977 году Геннадий Колесников был принят в члены Союза писателей СССР.
В 1966 году в Нижне-Волжском издательстве вышла первая поэтическая книга Колесникова «Путина». Затем в Москве, Алма-Ате и Ставрополе вышли еще пять поэтических сборников: «Предзимний сад» (1971), «Не перестану удивляться» (1974), «Остров сострадания» (1981), «Фламинго» (1983), «Автопортрет» (1986) и книжка для детей «Апрелька» (1978). Многие его стихи стали песнями, их неоднократно передавали по Центральному телевидению и радио. Особенно широко известна песня на стихи Геннадия Колесникова «Тополя», музыку к которой написал Г. Пономаренко. Впервые ее исполнила на «Голубом огоньке» Екатерина Шаврина, затем песня вошла в репертуар многих исполнителей, в том числе и зарубежных.
Геннадий Колесников перевел с казахского сборники К. Салыкова «Медная лань» и А. Ахметова «Аул моей любимой» и с узбекского «Басни».
В 2004 году в издательстве «МИЛ» вышла книга стихов «Любовь была совсем недолгой» Геннадия Колесникова и его супруги Евгении Заславской. В память о поэте редакция газеты «Кавказская здравница» совместно с администрацией Кавказских Минеральных Вод учредила творческий фонд «Фламинго» (по названию одного из его сборников). В дни празднования 225-летия Пятигорска на здании гимназии № 11, где учился Геннадий Колесников, была открыта мемориальная доска.
Его не называли полным именем те, кто знал. Потому, наверное, что в этом тоже выражалась любовь к нему. Не любить его было невозможно. Как и не откликнуться на распахнутость души, детское умение не переставать удивляться.
Всему – новому дню, родным местам, стойкости ветеранов, кумирам своим в поэзии – Пушкину и Лермонтову. Все это – в его стихах:
Всегда любимая людьми,
Всегда бессмертная в печати
Его поэзия любви
И человеческой печали.
И пусть волнуют всех окрест
Большой талант,
Большая личность
И эта вечная трагичность
Прекрасных
Лермонтовских мест.
Стихи Геннадия Колесникова издавались в Москве, Ставрополе, Алма-Ате.
По ним можно увидеть, как несмотря на нездоровье легок был на подъем поэт. Ему была интересна вся страна: стихи с БАМа написаны в поселке Магистральный. «Отпуск», «На этот раз махну на Север…», «Расскажи мне, Калмычка…». «Фламинго» он встретил там, «Где мерцают огни Мангышлака, Где соленые ветры свистят…» В частых разъездах вспоминает в стихах Геннадий Колесников свой дом, свою семью:
Меняется лицо земли.
И мама пишет мне о том,
Что дом, где жили мы, снесли.
Он только снится – старый дом.
Давно ушел из жизни дед.
На деда стал похож отец.
Зарос цветами алый след,
Стал вечным пламенем боец.
С людьми Геннадий Михайлович сходился быстро, в Саратове особенно сдружился с Василием Шабановым, самобытным поэтом. В редакции комсомольской газеты «Заря молодежи» любили стихи молодого Колесникова, вели с ним нескончаемые беседы о поэзии (это именно он предложил публиковать подборки стихов на всех четырех полосах подвалом, чтобы можно было, сложив газету, получить шестнадцатистраничную книжицу), о жизни и газетных делах. Колесников в любой компании становился ее душой. Однако к себе в душу никого не пускал, не рассказывал ни о себе, ни о своих близких. И только в стихах раскрывал затаенные думы: «Станет страшно тебе. / Я давно этой мыслью напуган, / Вдруг случится такое / На склоне отсчитанных дней: / Скажет честное сердце, / Что нет настоящего друга / Среди многих твоих / На пирушке поющих друзей».
«Гостить» долго кручине он не позволял, и уж совсем не пускал ее в свои на удивление светлые и бодрые творения: «Хлынь, метель, колоколя в Русь! / Чтобы в пляс пустились огни. / Замети мою боль и грусть, / Озорство во мне раздразни». А озорство у него было в крови, Колесников любил рассказывать, как он на перекладных добирался в Москву, чтобы там вычитать готовящуюся к печати его книгу. Однажды умудрился из Минеральных Вод долететь до столицы зайцем на самолете, обведя вокруг пальца охрану и многочисленных контролеров. Шалости его были безобидны, добрый по натуре, он не мог кого-либо обидеть или оскорбить.
Тополя,
Тополя,
В город мой влюбленные,
На пути
Деревца,
Деревца зеленые,
Беспокойной весной
Вы шумите листвой,
И не спится вам вместе со мной.
Это поэтическое, даже песенное обращение к тополям, к таким добрым и спокойным деревьям, которых еще много в сельской местности и совсем мало их осталось в крупных городах. В старой песне тополиный пух даже опоэтизирован.
Осыпанные им ресницы и плечи подруг напоминают ушедшие годы юности: тогда тоже летел пух, они, не замечая его, шли на свидание с любимыми.
Песня о тополях – это неспешный разговор задумчивого человека с деревом.
Бывают в жизни людей такие минуты, когда они готовы рассказать о чем-то сокровенном березке, клену или тому же тополю, потому что не всякому человеку можно доверить тайну души. Дереву можно, оно не предаст, ничего никому не расскажет. Так вот и в той песне грустит человек, что «мы растем и старимся» и тут же успокаивает себя: любовь спасет нас, во всяком случае поможет получить отсрочку от старости: «Душою любя, юными останемся». Словом, народная песня. Ее и принимали бы в свое время за народную, если бы не были известны фамилии авторов. «Тополя, тополя, солнцем коронованы…» Будто не стихи, известные всему миру, а позывные сердца. Беспокойного, любящего сердца Геннадия Колесникова.
Судьба отпустила ему недолгие годы. В зрелых летах он женился, поселившись в том городе, где родился,– в Пятигорске, где и скончался в сентябре 1995 года на 59-ом году жизни, лег в ту землю, где похоронили убитого на дуэли его любимого поэта Лермонтова, о судьбе которого Геннадий Михайлович с горечью заметил: «Умолк ты слишком рано. / Поэзия всегда убийцам мстит. / Как много на твоей земле тумана, / Но сквозь туман кремнистый путь блестит».
Друзья посадили на могиле Колесникова тополь в память о замечательной песне, ставшей музыкальным символом благословенных 1960-х годов.
А. Недавняя
// Ставропольский хронограф на 2012 год. – Ставрополь, 2012. – С. 101–103.
.jpg)